Содержание
Сейчас уже трудно поверить, что некогда Империя Кено начиналась с двух небольших посёлков, а в первый год своего существования занимала меньше четверти нынешней столичной провинции. Тем не менее, так оно и было. Император в те времена был ещё совсем молод, и сам водил в походы своё войско, насчитывающее всего-то меньше 200 человек. Впрочем, даже тогда он уже был Императором.Однажды, в 4г от Провозглашения Кено отряд, ведомый Императором, преследовал банду мародёров, разграбивших имперские земли и пересёкших границу. Идя по следам противника, солдаты неожиданно вышли к сожжённой деревне. В ней не было ни одного целого дома и ни одного живого человека. Тех, кого не застрелили и не зарезали, сожгли прямо в домах.После тщательных поисков одного выжившего всё-таки нашли. Рядом с телом задохнувшейся женщины лежал без сознания мальчик, лет пяти. Когда он пришёл в себя, оказалось, что ранений у него нет, и ожогов серьёзных нет тоже, мальчик вполне мог говорить, но рассказать ничего не смог. От потрясения он настолько утратил память, что не смог даже сказать как его зовут. Местность, где произошла эта история была довольно дикой, родственников малыша найти тоже не удалось, жители ближайших поселений не смогли сказать даже как называлась деревня, и тем более, о том, кто в ней жил. Императора настолько впечатлила эта история, что он взял малыша в свой дом. Правда, встал вопрос об имени. Первым именем Император выбрал для мальчика Сете-Ердж, по названию холмистой местности, где его нашли. А второе имя, Хефон, традиционное. Оно означает "рождённый после смерти отца", как напоминание о втором рождении этого парня.
Хефон рос среди домочадцев Императора, который проявлял к нему интерес и заботился о его судьбе, в те редкие часы, которые мог выделить для своего собственного дома среди государственных забот. Говорили, что он почти усыновил Хефона.Юноша, насколько можно было судить, оправился от травмы, и развивался вполне нормально, хотя характером оказался мрачноват и суров, что, в общем, неудивительно для той суровой эпохи. Он рос среди воинов и офицеров, поэтому довольно рано проявил интерес к оружию и военному делу, а приближенные к Императору солдаты и офицеры, многие из которых, кстати, были участниками той экспедиции, которая его нашла, с охотой его учили. В двенадцать лет Хефон впервые отправился в военный поход и хорошо показал себя в реальном бою. К четырнадцати годам вокруг него сложилась компания из столичных подростков, которые вместе учились, вместе тренировались, вместе развлекались. Примерно тогда же случилось ещё одно событие.В Кархайских горах один из местных воевод смог собрать большую дружину и попытался захватить город Шал-Балар к юго-западу от Столицы. Император во главе столичного гарнизона спешно выступил навстречу врагу. А в это время, уже местные бандиты напали на город, воспользовавшись тем, что регулярных войск в Столице не осталось. На защиту встали все, способные держать оружие, и во время тяжёлой двухнедельной кампании особо отличился отряд подростков, которым командовал юный Хефон. Так в нём очень рано проявились задатки не просто воина, но командира.
Поход на Шал-Балар имел и еще одно важное следствие. Император решил создать отряды, которые должны были защищать главные города и поселки, в то время, когда основные силы были в походе. Много людей и оружия на это отрывать было нельзя, и отряды эти были совсем небольшие. Но миссия, им порученая, была важна необычайно, поэтому туда отбирали только самых умелых и надежных воинов, способных стоять до конца. Довольно быстро оказалось, что именно этим преданным опытным и умелым бойцам логичнее всего доверить поддержание порядка и охрану важнейших объектов, например императорской резиденции, и в мирное время. Поэтому очень быстро эти отдельные части стали называться Гвардией.У Гвардии было и еще одно, побочное достоинство. Туда вступило много старых воинов, которым уже трудно было ходить в далекие экспедиции, но обладавших большим опытом и решительностью. С другой стороны, там же оказались и юноши, воспитанные сызмальства в верности Империи. Получилось очень удачно: пожилые гвардейцы передали свой опыт и воспитали молодых.Отряд молодежи, которым командовал Хефон, включили в столичную Гвардию сразу, а сам он стал его командиром в чине сержанта. Постепенно он рос в годах и чинах, став молодым офицером. Во время расправ с бандитами в городе и рейдов против бандитов, варваров и мятежников по его окрестностям, Хефон, заработал авторитет и репутацию среди своих сослуживцев и командиров. Во-первых, гвардейцы вообще были решительными и упорными людьми, так вот, упорство и напор, которые он проявлял сам, и которых требовал от подчиненных, выделяли его даже среди гвардейцев. Во-вторых, все решения он принимал очень быстро, и воплощал их очень решительно, не отступаясь. Он неоднократно говорил, что решение принятое сразу, и исполняемое последовательно и с упорством, ведет к победе веренее,
Чем решение идеальное, с точки зрения тактики, но принятое не сразу, и исполняемое нерешительно. В-третьих, Хефон не признавал компромиссов в своей преданности делу Императора. На помощь людям Империи он спешил не считаясь с риском и потерями, а с врагами Империи он расправлялся без всякой жалости. Когда Хефону исполнилось 33года вспыхнул мятеж Сахер Эмжеля.
Он был имперским губернатором отдалённой провинции Кеф, расположенной на северо-запад от Столицы, на берегу Азурского моря, у границ Барф-Джат. Эмжель когда-то принимал участие в присоединении этих земель к империи, и проявил себя при этом умелым политиком, искусным дипломатом и опытным администратором. Под его руководством, и с помощью срединных областей империи в провинцию начала возвращаться цивилизация, появились первые электростанции, заводы и порты на среднем течении и в устьях рек. Он пользовался доверием Императора, авторитетом в армии, и все чиновники и крупные заводчики были его ставленниками, и шли за ним. Однако потом Эмжель рассудил, что теперь провинция может развиваться вполне самостоятельно, не платя налоги в Столицу, и не подчиняясь приказам оттуда. Неожиданно он провозгласил независимость, большая часть чиновников, почти все расквартированные в провинции войска, и значительная часть простого народа поддержали его. Что ещё хуже, мятежники нашлись и в Столице, одновременно с мятежом Эмжеля группа офицеров совершила покушение на Императора. Итак, вышло, что есть мятеж, но армейские части настолько ненадёжны, что на его подавление их посылать нельзя, нет никаких гарантий, что они просто не переметнутся к мятежникам, прибыв на фронт. И тогда поход на Кеф-Джаран поручили Гвардии, присоединив к ней те армейские части, на верность которых можно было рассчитывать.В начале кампании в Кеф, Хефон командовал в Гардии ротой, закончил — заместителем командира столичного полка. Кефская кампания показала самые лучшие качества Сете-Ердж Хефона. Он был оскорблён мятежом и изменой своих же братьев-имперцев до самой глубины души, и не щадил ни себя, ни своих людей, для того, чтобы покарать изменников, и спасти имя Империи и её саму. Он был быстр, решителен и непреклонен. Его люди всегда шли на острие атаки, никогда не отступали, и добивались поставленных целей любыми средствами. Кара, которую он нёс для мятежников, была всегда тяжела, и всегда неотвратима. Видя его непреклонность, многие перешедшие к Сахер Эмжелю военные заколебались, и стали искать возможности примкнуть к Империи вновь. Хефон почти никогда не давал прощения, и это только подстёгивало колеблющихся мятежников: надо было поменять сторону, и договориться с имперцами ДО ТОГО, как к ним пришлют Сете-Ердж Хефона. Вслед за военными стали переходить чиновники, и, после, полутора тяжёлых лет, Кеф-Джаран был взят, мятеж подавлен, показав всем, что быть гражданином Империи гораздо лучше, чем её врагом.
После Кефской кампании Гвардия была реорганизована. Из гарнизонов крупных городов и сил правопорядка её превратили в полноценную карательную машину, способную подавлять в том числе и армейские мятежи. Для этого её численность увеличили, окончательно отделили её от армии, и передали в неё тяжёлое вооружение: орудия, миномёты и бронетехнику. Одним из старших офицеров и идеологов этой новой Гвардии стал Сете-Ердж Хефон, который сделал там молниеносную картеру. После Кефской кампании он был назначен заместителем командира Гвардии Столицы, через несколько лет стал командиром столичной гвардейской бригады, оттуда перешёл в Штаб Гвардии, быстро став Командиром Штаба Гвардии, то есть, фактически, её командующим. Формально, Командующим Гвардии был лично Император.За долгие годы на посту бессменного Командира Гвардии Сете-Ердж Хефон превратил её в мощнейшую военно-политическую силу. Он добился создания Гвардейских дивизий и бригад, снабжаемых и пополняемых в первую очередь, и самой лучшей техникой. Благодаря ему перед Гвардией всё время ставились важные и ответственные задачи, причём действовала она полностью независимо от Армии. Но, самое главное, Хефон наибольшее внимание уделял поддержанию в гвардейцах духа абсолютной лояльности и фанатичной преданности Кено и, лично, Императору, которого он считал своим отцом, а, вслед за ним, также к нему относились и гвардейцы. Названия двух, самых известных гвардейских дивизий "Дети Иператора" и "Сыны Кено" — это не просто громкие слова, понимать их следует практически буквально.
После смерти Императора, Сете-Ердж Хефон, человек уже пожилой, но, по-прежнему, совершенно несгибаемый, счёл, что именно он должен продолжить дело Императора, как самый близкий и самый преданный его последователь. А действия Сансар Эр-Фиерса и его министров он счёл изменой. И все в империи знали, как он поступает с изменниками. Его действия поставили страну на грань гражданской войны, от которой её спасла только гениальная политика начальника войск ОСНАЗ Зера-Хшен Арманштара.
После знаменитого Поминального Соглашения и до конца Стальной Войны во главе Кено оказались два человека: Сансар Эр-Фиерс, который отвечал за социально-экономические проблемы, и оказался формальным главой правительства, но не лидером Империи; и Сете-Ердж Хефон получивший пост Командующего Гвардией, и взявший на себя вопросы "защиты верности духу Императора и делу Кено". И тот, и другой были соперниками, однако оба они были всей душой преданы стране и народу Кено, каждый по своему. И в тяжёлую годину Стальной войны оба, поддерживая и дополняя друг друга вели империю сквозь это величайшее испытание.